Задание:
Пожалуйста, помогите сжать: Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось. Я одеревенел от отчаяния и вдругзаметил (или, вернее, почувствовал) , что Житкова уже нет у меня за спиной. Была такая секунда, когда я был уверен, что он утонул. Но тут я услыхал его голос. Оказалось, что в тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену, и вскарабкался на самый гребень. Отткуда он закричал мне: — Конец! «Конец"-по морскому канат. Житков требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу. Но в мрском лексиконе я был еще нетверд, поэтому понял слово «конец» в его общем значении и завопил от предсмертной тоски. К счастью, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь. Со страшными ругательствами, которых не могло заглушить даже завывание бури, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки, вместе Житковым виащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадонного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего он снова накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк. Я ожидал необыкновенной свирепости, но он, не переставая браниться, приказал скунуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прикрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся. А я был поражен храбростью своего верного и надежного товарища…
Решение:
Я пробовал было отпихнуться от волнореза веслом, но оно тотчас сломалось, потом вдруг заметил (или, вернее, почувствовал) , что Житкова уже нет у меня за спиной. Я был уверен, что он утонул, но тут я услышал голос. В тот миг, когда нас подняло вверх, Житков с лодки на мол, на его покатую, мокрую, скользкую стену, и вскарабкался на самый гребень. Отткуда он закричал мне: — Конец! «Конец"-по морскому канату. Он требовал, чтобы я кинул ему веревку, что лежала свернутой в кольцо на носу. Но в мрском лексиконе я был еще нетверд, поэтому понял слово «конец» в его общем значении и завопил от предсмертной тоски, сторож маяка увидал катастрофу и поспешил мне на помощь, с искаженным от злобы лицом он швырнул мне конец веревки, вместе Житковым виащил меня, дрожащего, но невыразимо обрадонного, на мокрые камни мола и тотчас же занялся нашей лодкой: зацепил ее длинным багром и велел подручному ввести ее в гавань, после чего он снова накинулся на меня и Житкова, требуя, чтобы мы следовали за ним на маяк. Я ожидал необыкновенной свирепости, но он, не переставая браниться, приказал скунуть промокшее платье и бегать нагишом по волнорезу, чтобы скорее согреться. Потом уложил нас на койку в своей конуре, прикрыл одеялом и, усевшись за опрокинутый ящик, взял перо, чтобы составить протокол о случившемся. А я был поражен храбростью своего товарища…
Знаете другой ответ?