Сотни тысяч рабочих мигрантов из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана ежегодно едут в более обеспеченные соседние страны – Россию и Казахстан – в надежде избежать нищеты. По неофициальным оценкам, число центрально-азиатских мигрантов, работающих в России и Казахстане, составляет от трех до четырех миллионов человек. Многие из них являются нелегалами и не имеют разрешения на проживание и работу. Люди, которых не в состоянии защитить собственная страна, оставлены на милость работодателя. Они не могут требовать компенсацию в случае ненадлежащего обращения или производственной травмы, или требовать минимальной оплаты своего труда. Они также беззащитны перед вымогательством со стороны полиции, которая запугивает их депортацией. Центрально-азиатские мигранты в Казахстане и России, как правило, выполняют низкооплачиваемую работу на стройках, сборе хлопка, лесозаготовке, в сфере питания и уборки.15-часовой рабочий день и 6-дневная рабочая неделя – норма для этих людей. Они живут в стесненных условиях по несколько человек в одной комнате; их обычно размещают в подвальных помещениях, палатках или других неподходящих для проживания людей местах. Рабочие мигранты первыми попадают под увольнение во время сокращения объемов рынка рабочей силы, что в последние годы произошло в России. Кроме этого, власти страны сокращают квоту на приезжую рабочую силу. Что касается Казахстана, в прошлом году власти внесли изменения в законодательство, в результате чего рабочим мигрантам стало сложнее получить разрешение на работу. Страны, отправляющие мигрантов за границу, и сами не остаются в накладе. Деньги, которые сезонные рабочие отправляют домой, составляют значительную часть ВВП этих стран. Эти деньги являются основным доходом для многих семей. Однако жизнь оставшихся дома членов семей так же нелегка. Женщины, оставшиеся без кормильцев, берут на себя все заботы о детях и стариках. Социальные последствия рабочей миграции включают в себя феномен «брошенных жен» — это женщины, чьи мужья-мигранты прекращают посылать деньги семьям и не возвращаются домой, так и оставаясь в стране, в которую когда-то уезжали для временного заработка. К другим социальным последствиям для стран с высоким уровнем миграции можно отнести недостаток мужчин брачного возраста. В отчете Международной организации по миграции (МОМ) за 2009 год рассматривается трудное положение брошенных жен в Таджикистане. По данным отчета, около трети мужчин-мигрантов оседают в принявших их странах. По разным оценкам, число таджикских мигрантов составляет от 800 тысяч до миллиона человек, и большинство из них женаты. Центрально-азиатские «страны-поставщики» трудовых мигрантов не торопятся или не хотят принимать действенные законодательные нормы для защиты прав своих граждан. В июле этого года правительство Кыргызстана рассчитывает подписать двустороннее соглашение с Казахстаном о правах мигрантов. В прошлом месяце официальные лица из Кыргызстана провели переговоры с российскими коллегами о законодательных нормах в отношении труда мигрантов в России. В начале этого года правительство Таджикистана создало миграционную службу, которая будет заниматься заключением соглашений с российскими органами по правам и статусу мигрантов. Тем не менее, власти Узбекистана — основного «поставщика» мигрантов из Центральной Азии — отказываются признать существование проблем, связанных с трудовой миграцией. Страна не подписала международные соглашения по трудовой миграции и ей еще только предстоит подписать двусторонние соглашения с соседним Казахстаном об обращении с трудовыми мигрантами. ЕСЛИ честно, то непонятен вопрос, написать об этом или как?
