При виде богатого дома, радушеого хозяина, нарядных гостей невольно любуешься ими. Хочется знать, каковы эти люди, о чем говорят, чем увлекаются, что им близко, что — чуждо. Затем чувствуешь, как первое впечатление сменяется недоумением, потом — презрением как к хозяину дома, одному из московских «тузов» Фамусову, так и к его окружению. Есть другие дворянские семьи, из них вышли герои войны 1812 года, декабристы, великие мастера культуры (а если великие люди вышли из таких домов, какой мы видим в комедии, то не благодаря, а вопреки). Грибоедов же изобразил общество тех московских дворян, которое отлично знал. «Уж коли зло пресечь, забрать все книги бы да сжечь» — этой фразы Фамусова достаточно для определения его сущности. В его окружении «не видят» тупости Скалозуба, улыбаются угодливости Молчалина, Репетилову прощают болтовню, а Загорецкому — мошенничество, не замечают злоязычия графини-внучки и беспардонности Хлестовой. Они рады посплетничать друг о друге, но это свои люди. Единодушно ополчаются против того, кто независимо держится и свободно мыслит. Обычная, казалось бы, фраза Чацкого: "Служить бы рад, прислуживаться тошно» — настораживает: на кого намек? Тем более другик высказывания, например: " Да и кому в Москве не зажимали рты обеды, ужины и танцы? " Грибоедов смеется над теми, кто в новый, 19 век стремится перенести нравы и обычаи века минувшего, страшится перемен и поэтому обрушивается на тех, кто думает и чувствует по-другому. Он выражает горечь и боль, что защитники и проповедники былого — хозяева жизни.
