Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нем мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумленные блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всем, что только не требовало нового вдохновения. … Петр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон». Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». В начале царствования Николай I не обладал авторитетом, основанным на реализации конкретных позитивных мероприятий. Более того: для армии он являлся бывшим бригадным командиром, известным своим формализмом и педантизмом, а для всей России – царем, который начал правление с казней и ссылок. То, чего царь, казалось бы, должен стыдиться, – аресты и репрессии, – стало основанием для лестного сопоставления с Петром I. Петр I значим для поэта не только как герой сражений и триумфатор. Созидательное начало самодержавной власти, власти исторически преемственной и исторически ответственной – таким видел и за то ценил Пушкин Петра. Приступая к созданию «Арапа Петра Великого» (1829), поэт видел в Петре идеального носителя прогрессивного начала истории, и если в «Полтаве» (1828) мы видим продолжение одической традиции ("Лишь ты воздвиг, герой Полтавы, Огромный памятник себе"), то «прозаическое» изображение царя строится на контрасте между бытовой простотой и государственным величием. Неоконченность первого пушкинского исторического романа не повлияла на популярность одного из главных его героев, и романисты-современники, ошибочно приняв простоту пушкинского Петра за легкость создания его образа, принялись усердно осваивать новое для себя пространство — тему «очеловеченного» царя. Новую вариацию мифа, новый портрет Петра (вечного труженика XVIII века, но более близкого к простому человеку) создавали разные — и по убеждениям, и по степени одаренности — авторы, но их произведения мало известны читателям современной России. Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Петр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный». Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал ее не «Мазепа», не «Петр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершенный в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых происшествий царствования Петра Великого» .
