СОЛНЕЧНОЕ УТРОНикита вздохнул, просыпаясь, и открыл глаза. Сквозь морозные узоры наокнах, сквозь чудесно расписанные серебром звезды и лапчатые листья светилосолнце. Свет в комнате был снежно-белый. С умывальной чашки скользнулзайчик и дрожал на стене. Открыв глаза, Никита вспомнил, что вчера вечером плотник Пахом сказалему: — Вот я ее смажу да полью хорошенько, а ты утром встанешь — садись ипоезжай. Вчера к вечеру Пахом, кривой и рябой мужик, смастерил Никите, поособенной его просьбе, скамейку. Делалась она так: В каретнике, на верстаке, среди кольцом закрученных, пахучих стружек, Пахом выстрогал две доски и четыре ножки; нижняя доска с переднего края — сноса — срезанная, чтобы не заедалась в снег; ножки точеные; в верхней доскесделаны два выреза для ног, чтобы ловчее сидеть. Нижняя доска обмазываласькоровьим навозом и три раза поливалась водой на морозе, — после этого онаделалась как зеркало, к верхней доске привязывалась веревочка — возитьскамейку и когда едешь с горы, то править. Сейчас скамейка, конечно, уже готова и стоит у крыльца. Пахом такойчеловек: «Если, говорит, что я сказал — закон, сделаю» . Никита сел на край кровати и прислушался — в доме было тихо, никтоеще, должно быть, не встал. Если одеться в минуту, безо всякого, конечно, мытья и тащения зубов, то через черный ход можно удрать на двор. А со двора- на речку. Там на крутых берегах намело сугробы, — садись и лети… Никита вылез из кровати и на цыпочках прошелся по горячим солнечнымквадратам на полу… Пойдет? Надеюсь да!
