Татьяна Ларина — любимая героиня Пушкина. Итак она звалась Татьяной. Конечно можно долго разглагольствовать, но суть в том. Что Таня не была любима. Ее возглас в пустыне, или поток нежности всего то на пару ответов со стороны. Почему Таня… почему именно она выбрана Пушкиным как образ русской душой. Конечно же Татьяна была не совершенна в том смысле, что она вообще не понимала зачем крестят именем, зачем нарекают. Имя ей — птица, летящая навстречу тому, что так притягивает — мужчина. Но убийство, и потом боль, замужество. Бедная Таня, не смогла затмить красоты сестры. И так и не сумела понять зачем ей вопрошать так, словно бы она человек который не внемлет. Описать состояние — еще не значит дать точную характеристику, больно но сладко, сладость встречи, малая толика, отдушина. Почему как-то сразу открывается поток чувств на бумаге? Всего лишь письмо, но полное надежды на завтрашний день. Быть может принц ощущаем в каком-то единожды взятом аспекте. И вот уже беседа под золотым шлейфом прощения. Онегин был осведомлен о чувствах Тани через письмо, но он нее стал бы так упрямо доказывать то, что итак ясно. Если бы не ощущение безысходности. Девочка не очень понимала, что такое гордыня и гордость и чем они отличаются. Песня, которую она поет все о том же — безличие общества. «А мы, ничем мы не блестим, хоть вам и рады простодушно."Это же можно сказать и от лица феерического, того. Что неосязаемо. Почему в дом звали гостей — хотелось освежить обстановку или просто не о чем говорить друг сс другом? Почему Петербург принял Таню не сразу? Трагедия заключается в том, что Танечка сама не знала еще тогда, что станется с ее душою. Больше чем жизнь есть то. Что обновляет путь. И вот уже болезненное восприятие берется как данность. И более нельзя превозмогать ту идеалистическую обстановку. В которой она все время находилась. Татьяна не место, которое можно обещать как поиски, всего лишь более чем простое посещение той молчаливой обстановки, в которой ютится живость. Живая душа, она нее знала как прекратить ту простодушную искуственность, с которой она восприняла позывы честности. Таня не большее чем ее подруги в Петербурге знала о свете, но уже прекрасно понимала куда держать путь. И это же не так уж и сложно, чем тоньше нить, тем более чуток покой.
