ТАТЬЯНАНи красотой сестры своей, Ни свежестью ее румянойНе привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива, Как лань лесная боязлива, Она в семье своей роднойКазалась девочкой чужой. Она ласкаться не умелаК отцу, ни к матери своей; Дитя сама, в толпе детейИграть и прыгать не хотелаИ часто целый день однаСидела молча у окна. Задумчивость, ее подруга От самых колыбельных дней, Теченье сельского досуга Мечтами украшала ей. Ее изнеженные пальцы Не знали игл; склонясь на пяльцы, Узором шелковым она Не оживляла полотна. Но куклы даже в эти годы Татьяна в руки не брала; Про вести города, про моды Беседы с нею не вела. И были детские проказы Ей чужды; страшные рассказы Зимою в темноте ночей Пленяли больше сердце ей. Когда же няня собирала Для Ольги на широкий луг Всех маленьких ее подруг, Она в горелки не играла, Ей скучен был и звонкий смех, И шум их ветреных утех. Она любила на балконе Предупреждать зари восход, Когда на бледном небосклоне Звезд исчезает хоровод, И тихо край земли светлеет, И, вестник утра, ветер веет, И всходит постепенно день. Зимой, когда ночная тень Полмиром доле обладает, И доле в праздной тишине, При отуманенной луне, Восток ленивый почивает, В привычный час пробуждена Вставала при свечах она. Ей рано нравились романы; Они ей заменяли все; Она влюблялася в обманы И Ричардсона и Руссо.
