Первый раз прочитал «Тараса Бульбу» в 5 классе, пропуская только развернутые описания. Это, пожалуй, единственное реалистическое произведение Гоголя, которое мне безоговорочно нравится. Впрочем, о «реализме» говорить приходится только в плане отсутствия фантастических допущений – повесть относится к литературной традиции романтизма, а одним из источников вдохновения автора явился древнегреческий эпос. Да и достоверность исторических событий лишь приблизительна – автор указывает на XV век, в то время как исследователи отмечают, что в повести смешаны реалии XVI-XVII веков. Впрочем, такой подход позволил Гоголю показать вполне достоверный собирательный образ Запорожской Сечи и казаков, без привязки к конкретному историческому периоду. Обычно, говоря о «Тарасе Бульбе», отмечают известные гоголевские пейзажные отрывки, но меня куда больше впечатляют описания битв – потрясающе реальные и в то же время мифологизированные, поэтичные, в которых несмотря на все подробности не возникает отталкивающего натурализма. Что-то совершенно жуткое и первобытное, почти сверхъестественное, какое-то дикое пиршество– поэзия смерти и подвига. Измененное сознание людей, убивающих и готовых умереть ради своей Родины, средневековые чувства, быть может, недоступные современному человеку. О главном герое сказано много – сильный, яркий образ, выдающийся даже для своей суровой эпохи. Далеко не такой положительный, как иногда кажется – но все же честный человек и настоящий патриот, настоящий воин. Остап – все же наименее продуманный образ персонажа – почти копия своего отца, и поэтому на фоне его не выглядит достаточно блекло. Все же он, скорее герой-функция, чем самостоятельный характер. Что касается Андрия, здесь приходит в голову мысль – а настолько ли ужасен поступок Тараса, как это преподносит школьная программа? Ведь предательство Андрия – это не формальное действие, не что-то отвлеченное – он в военное время поднял оружие на бывших товарищей, и, вероятно, успел кого-нибудь лишить жизни. А если бы вместо Тараса ему попался брат – стал бы он колебаться, впал бы в ужас – или совершил бы еще более страшный поступок? Да и потом, поймай Андрия другие казаки – возможно, участь его была бы еще страшнее, уж если убийц запорожцы хоронили живьем, можно представить, какую бы участь они выбрали для предателя. Стоит ли жалеть человека, который был готов убивать бывших друзей и воевать против своей Родины из-за чувства, может быть, совсем недолговечного? Честно говоря, Андрий – это единственный персонаж в повести, который у меня не вызывает никакого сочувствия. Можно понять все – жестокость Бульбы, приспособленчество Янкеля, безрассудную храбрость Остапа, но вот предательства понять никак нельзя. Что до описаний невероятной жестокости воюющих сторон – это дань правдоподобию, в те времена все это было совершенно в порядке вещей; да и в наше время в «горячих точках» творятся зверства не меньшие. Итог: эпическая вещь, запорожская «Илиада» .
